«Сама жизнь» — так характеризовал «Менины» биограф Веласкеса XVIII века Антонио Паломино, который смог назвать поименно всех людей на картине и заявить, что зеркало на заднем плане с отражением короля и королевы было хитрым способом художника показать то, что находится на лицевой стороне большого холста, над которым он работает. Паломино повезло, что он смог исследовать свой рассказ о « Менинах» , когда вокруг еще были люди, помнящие, когда картина была написана.
И никто поначалу не усомнится в нем или не подумает о «Менинах» как о чем-то ином, кроме неформального, гениального и исключительно реалистичного портрета большой семьи, частью которой художник с гордостью ощущает себя.
Действительно, именно как чудо натурализма, как почти фотографическое изображение реальности, картина впервые получила международное признание, начиная с начала 19 века, в периоде в искусства, когда поиск таких качеств стал доминирующей одержимостью искусствоведов.
Но в «Менинах» есть что-то , что в конечном итоге убеждает зрителя, что в них есть гораздо больше, чем то, что сразу бросается в глаза. То, как все фигуры кажутся изолированными в своих собственных мирах.
Почти сверхъестественная гениальность техники, посредством которой, по словам Паломино, мазки кисти, которые вблизи едва различимы, должны казаться чудесными на расстоянии. Возможность того, что точная математика композиции должна таить в себе секретные коды. Намек на чудесные миры, лежащие за зеркалом и открытой дверью рядом с ним.
Картина « Менины» — одна из самых революционных (и загадочных) картин в истории живописи. Она хранит тайну шоколада иезуитов, которые делали шоколад для Императоров, Королей и аристократов Европы. Тайну , которую хотел раскрыть Петр I и поэтому он поехал в Париж на встречу с женой Короля Франции Маркизой Ментенон.
На первый взгляд может быть неясно, почему эта картина может хранить тайны.
Но когда вы замечаете маленькие детали, все распутывается… Также как при расшифровке шифров.
Написанная в 1656 году, она изображает принцессу Маргариту Терезу Испанскую. В этот момент времени она является будущим борющейся испанской империи. И шоколад иезуитов сыграл в этой борьбе решающую роль.
Ее глаза находятся прямо в геометрическом центре картины, поэтому она кажется центром внимания...
Но вскоре вы понимаете, что это не обычный королевский портрет. Для начала, его художник, Диего Веласкес, поместил себя в раму.
Может быть, он в центре внимания?
Или, может быть, настоящие герои находятся в зеркале на заднем плане: король Филипп IV и королева Мариана.
Зеркало отражается на нас, зрителях, как будто мы находимся на их месте — верно?
Неправильно. Точка схода (где сходятся линии перспективы) — это не зеркало, а дверь.
Это означает, что зеркало не отражается обратно на нас, зрителей, а на холст слева. На самом деле мы видим отражение картины королевской четы.
Итак, кто там в дверях?
Это дон Хосе Ньето Веласкес, королевский камергер, но он тоже не в центре внимания — дверной проем...
Это тонкое напоминание о том, что мы находимся в физическом пространстве. Мы внутри картины.
Граница между реальностью и искусством размыта, как будто мы застряли в этом стоп-кадре: не зная, где мы находимся, куда смотреть и на что смотрят все эти фигуры.
На протяжении всей картины Веласкес использовал ограниченную, приглушенную цветовую палитру — за исключением нескольких вспышек красного цвета.
Посмотрите еще раз на принцессу и красную вазу, подаренную ей. На самом деле это букаро, глиняный кувшин для воды...
Эти кувшины, привезенные в Испанию из Мексики, использовались для переноски и ароматизации воды. Он сделан из глиняных кувшинов ацтеков, в которых сотни лет изготавливался уникальный шоколад жрецов ацтеков, который продлял молодость и увеличивал либидо как мужчин так и женщин.
У этих кувшинов было и иное дприменение. Если пить воду из них, то кожа станет намного белее. В советские времена я несколько раз посещал крупные фабрики по производству шоколада. И всегда удивлялся белизне кожи у работниц, которые непосредственно были связаны с изготовлением шоколада. Конечно, шоколад в советские времена так же как в царской России кардинально отличается по качеству от современного промышленного шоколада.
В XVII веке нормой красоты было сделать кожу максимально бледной, в отличие от кожи человека, который много времени проводил на солнце, занимаясь физическим трудом. Поэтому такие глиняные сосуды шоколада ацтеков очень сильно ценились.
Веласкес, показывает, что несмотря на огромную политическую борьбу, жуткие стрессы, если рядом с принцессой стоит « волшебный» сосуд, сделанный из глины, в котором делали шоколад жрецов ацтеков, то любые трудности можно преодолеть и оставаться здоровым.
На картине это символизирует яркий, здоровый, освещенный окном вид принцессы. Империя может и борется, но это не скашивается на здоровье и внешнем виде принцессы….
И если мы теперь сосредоточимся на этом ярком красном цвете, мы заметим кое-что еще: цвет на палитре, на который указывает кисть художника, тот же, что и на вазе.
Что это может означать?
Ну, вот еще один намек. На задней стене висят две картины Рубенса и Йорданса, изображающие сцены из «Метаморфоз» Овидия.
На них изображены смертные, пытающиеся доказать, что они столь же искусны, как боги, в искусствах: в ткачестве и игре на флейте...
Эта картина о самом искусстве.
Все эти хитрые повороты событий демонстрируют, насколько много может значить картина и художник в важнейший политических событиях и науке. В то время художники не пользовались таким же уважением, как поэты или музыканты — Веласкес показал, почему это заслуживало уважения.
Чтобы сделать это, он написал нечто настолько революционное, что заставило ученых и философов гадать еще много веков. Картина, которая так поразительно запечатлела поверхность жизни, стала также глубоким размышлением о взаимоотношениях жизни, науки и искусства. А также таинственном рецепте шоколада, который был только для избранных мира, которые им управляли.
Наконец, Веласкес вновь привлекает наше внимание к нему, художнику, достойному того, чтобы его картины стояли в королевских залах...
